Ленор писал(а):понятно почему они парад так разрекламировали везде.
за лязгом танковых гусениц и обещаниями показать комунибудь очередную кузькину мать всегда проще под шумок сделать очередную гадость
Пятиминутка ненависти:
Методы политической пропаганды усиливают чувство ничтожности избирателя, так же как методы рекламы воздействуют на покупателя. Повторение лозунгов, упор на такие факторы, которые не имеют ничего общего с принципиальными разногласиями,- все это усыпляет его критические способности. Ясное и рациональное обращение к его мышлению - это скорее исключение, нежели правило в политической пропаганде, даже в демократических странах. Сталкиваясь с размерами и мощью партий в том виде, как это изображено в их политической пропаганде, отдельный избиратель не может не чувствовать себя крошечным и ничего не значащим.
Все это вовсе не значит, что реклама и политическая пропаганда открыто признают незначительность индивида. Совсем наоборот: они льстят индивиду, придавая ему важность в собственных глазах, они делают вид, будто обращаются к его критическому суждению, его способности разобраться в чем угодно. Но это лишь способ усыпить подозрения индивида и помочь ему обмануть самого себя в отношении "независимости" его решений. Вряд ли нужно оговаривать, что пропаганда, о которой я говорю, не является полностью иррациональной, что в пропаганде различных партий и соответственно кандидатов имеют некоторый вес и рациональные факторы.
Растущее бессилие индивида усиливается и другими факторами. Экономическая и политическая сцена расширилась и усложнилась; человеку все труднее разобраться в происходящем. Угрозы, с которыми он сталкивается, тоже возросли. Всеобщее чувство неуверенности усилилось из-за хронической безработицы миллионов людей. Хотя поддержка безработных за счет общественных средств много сделала для того, чтобы как-то сбалансировать результаты безработицы и в экономическом, и в психологическом плане, однако остается фактом, что для огромного большинства бремя безработицы крайне тяжко психологически, и угроза безработицы полностью отравляет всю их жизнь. Иметь работу - все равно какую - это для многих предел мечтаний, нечто такое, за что они были бы несказанно благодарны. Безработица усилила и угрозу старости. На многих производствах нужны только молодые люди - пусть и неквалифицированные,- которых можно легко и быстро обучить; нужны такие, которых можно без труда превратить в деталь машины, приспособленную для выполнения определенной операции.
Эрих Фромм "Бегство от свободы" (1941)
Принцип “в поте лица будешь ты добывать хлеб свой” был для них важнее, чем стабильные, гарантированные “синтетическим бумом” виды на прибыль... Такая далеко идущая “решительная реформа” капитализма стала поэтому возможна только в условиях депрессии и послевоенных лет: мировая экономика в действительности развалилась, и после 1945 г., несмотря на начавшуюся вскоре “холодную войну”, капиталу не удалось помешать этому социальному пакту, не в последнюю очередь понимаемому как антифашистский. Тем не менее, в вино 30-летнего послевоенного процветания с самого начала было подмешано немало воды. Национализация инвестиций была разбавлена “глобальным управлением” и не смогла помешать прекаризации “другого рабочего движения”, в особенности иностранных рабочих и женщин. Но прежде всего, кейнсианская система регулирования осуществлялась только на уровне национальных государств. В международном контексте удалось лишь добиться координации в виде инструментов Бреттон-Вудса в 1944-1945 гг. (17); они фиксировали обменные курсы как шлюзы для различных путей и стадий развития и обеспечивали продолжение начатой со времени мирового экономического кризиса импортозаменяющей индустриализации (18).
Так в целом был обеспечен 30-летний период процветания, служащий исключением в 150-летней истории индустриального капитализма, и впервые в истории возникло мировое хозяйство. Однако кейнсианство тем самым создало и главные инструменты для преодоления навязанной им же самим “решительной реформы”: капиталу удалось вывести из равновесия социальное государство в метрополиях и развивающиеся режимы на периферии после потрясений, связанных с социальными бунтами. Опираясь на усилившуюся мощь международных структур, он сумел подчинить себе институты Бреттон-Вудса (МВФ, Всемирный банк и Генеральное соглашение по тарифам и торговле) и навязать свой диктат структурам регулирования национальных государств. Именно потому, что 25 лет назад мы, исходя из своих собственных причин (т.е. в ходе социальных бунтов конца 60-х гг., - прим. перевод.), приняли участие в дестабилизации (снизу) этой системы регулирования, нам следует, хотя бы ради аналитической точности, воздать должное ее протагонистам и структурам, бросив взгляд назад на результаты их деятельности. С ностальгией, надеждами на восстановление или даже запоздалым раскаянием это не имеет ничего общего...
Карл-Хайнц Рот "Возвращение пролетариат"
Термин "неолиберализм" отсылает к системе принципов, одновременно и новой, и основанной на классических либеральных идеях: Адам Смит почитается как покровительствующий ей святой. Эта доктринальная система также известна. как "Вашингтонский консенсус", что уже намекает на идею мирового порядка. Более пристальный анализ показывает, что идея мирового порядка соответствует классическому либерализму, чего нельзя сказать об остальных элементах неолиберальной доктрины. Подобные доктрины не новы, а основные их положения далеки от тех, что воодушевляли либеральную традицию, начиная с Просвещения.
(...)
Неолиберальный Вашингтонский консенсус представляет собой основанную на определенных рыночных принципах политику, проводимую правительством США и в значительной степени подконтрольными ему международными финансовыми учреждениями в отношении более уязвимых обществ. Этот курс зачастую предстает в роли программы неотложной структурной корректировки. Его основные правила, в двух словах, таковы: либерализовать цены и финансы, дать рынку установить цены ("выправить цены"), покончить с инфляцией ("макроэкономическая стабильность"), осуществить приватизацию.
(...)
В 1989 году Хейнс описывает "американскую политику в Бразилии" как "колоссально успешную", как "настоящую американскую счастливую историю". 1989 год был "золотым годом", с точки зрения мира бизнеса, с утроенными прибылями по сравнению с 1988 годом, тогда как зарплата в промышленности - и так одна из самых низких в мире - упала еще на 20%. В результате "Отчеты ООН по развитию человечества" поставили Бразилию вслед за Албанией. Когда же беда начала затрагивать и богатых, "современные научные методы Развития, сплошь основанные на капитализме" (Хейнс) внезапно превратились в доказательства дурной сущности этатизма и социализма - еще одно стремительное изменение мнения, произошедшее именно тогда, когда это потребовалось.
Для оценки достижений следует вспомнить, что Бразилию длительное время признавали одной из богатейших стран мира, обладавшей громадными преимуществами, в том числе - полувековым господством и опекой со стороны США с благими намерениями, которые опять-таки оказались направленными на получение прибылей немногими и оставили большую часть народа в нищете.
Самый недавний пример - Мексика. Ее расхваливали как студентку-отличницу, изучившую правила Вашингтонского консенсуса, и предлагали в качестве образца для других - и это в ту пору, когда зарплаты в этой стране стремительно снижались, бедность росла почти столь же быстро, как количество миллиардеров, инвестировались потоки иностранного капитала (большей частью спекулятивного, или же для эксплуатации дешевой рабочей силы, контролируемой брутальной "демократией "). Таким же знакомым оказалось разрушение карточного домика в декабре 1994 года. Сегодня половина населения Мексики не может удовлетворить минимальные потребности в еде, а вот бизнесмен, контролирующий Рынок кукурузы, остается в списке мексиканских миллиардеров - единственная категория, в которой эта страна котируется.
Ноам Хомский "Прибыль на людях"
Адепты доктрины шока убеждены, что только великие катаклизмы – потоп, война, террористический акт – могут создать широкое и чистое полотно, которое им необходимо. Именно в такие моменты, когда нам психологически и физически не за что держаться, мы становимся особенно податливыми. И эти художники берут подготовленный материал в свои руки и начинают работу по переделке мира.
Наоми Кляйн "Доктрина шока"
